Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]
Она выждала какое-то время, нервно постукивая пальцами по спинке кресла, и вдруг заметила, что Бруно Мерли оставил вырезки на диване.
— Не очень-то серьезно с его стороны! — сказала она вслух, но была слишком взволнована, чтобы долго возмущаться.
Наконец ей удалось связаться с Дольфо.
— Это Франсуаза…
— Да, добрый день, — приветствовал Дольфо. — Что новенького? Постарайся говорить побыстрее, у меня встреча на другом конце Парижа…
— Мне только что предложили роль в «Солнце в ноябре».
— Ты шутишь или нет?
— На телевидении, — продолжала Франсуаза.
Послышалось легкое посвистывание, — так Дольфо смеялся.
— Ну, так я и думал, ты шутишь! — повторил импресарио. — Ричмонд только что купил все права на роман за триста тысяч долларов, а Сара Сайд будет играть главную роль. Ты совершенно не читаешь газет?
— Да, то шутка, — выдавила Франсуаза ценой невероятного усилия.
— Отлично. Больше ничего?
— Нет.
— До скорого, душенька.
Короткие гудки сообщили о том, что Дольфо повесил трубку. Отодвинув аппарат, Франсуаза осталась сидеть на спинке кресла.
Нет, она не расплачется из-за того, что какой-то незнакомец так по-дурацки пошутил, нет, она не расплачется…
И громко разрыдалась, чувствуя свою беспомощность.
Она знала, что звонить на ОРТФ бесполезно, предвидя обязательный ответ: «Дидье Фардель? Такого мы не знаем».
И все же, не шелохнувшись, Франсуаза прождала до 18 часов.
Затем наступила ночь.
Франсуаза приняла снотворное.
Глава третья
Выйдя от Франсуазы Констан, Бруно сел в машину и направился в Сен-Жермен-де-Пре. «Автомат», магазинчик Жан-Габриэля Эрналя, находился на улице Висконти, 17 бис.
С нескрываемой враждебностью его встретил молодой человек, как потом выяснилось, это был Тони. По его элегантному виду можно было не сомневаться, что он просто служащий.
— Жан-Габриэль! — позвал молодой человек, подняв голову к пролету винтовой лестницы, ведущей наверх.
«Это, должно быть, его партнер», — подумал Бруно.
Почти тотчас спустился Эрналь.
«Сорок пять — сорок восемь лет, но хорошо сохранился», — решил журналист, рассматривая хозяина, одетого в броские замшевые брюки желто-оранжевого цвета и черную рубашку.
Пока Бруно излагал мотив своего визита, его внимание было привлечено к шевелюре Эрналя: едва заметная разница в волосах возле шеи и теми, что завивались вокруг ушей. Первые были менее гибкими и более блестящими.
«У этого типа лысина», — мысленно отметил Бруно.
Жан-Габриэль заметил пристальное внимание и немного заволновался. При первой же возможности он бросил взгляд в зеркало, чтобы убедиться в отсутствии дефектов и прическе, но ничего особенного не заметил. Бруно обратил внимание на его реакцию и утвердился во мнении, что тот носит парик.
Эрналь пригласил Бруно подняться наверх и взялся за перила. В блокноте Бруно отметил двойное обручальное кольцо — золото с серебром. Такое же кольцо сверкало и на руке открывшего ему молодого человека.
— Виски, водка, шампанское?
— Нет, спасибо, ничего не нужно, — отказался Бруно.
— Я буду не столь мудр, как вы, — продолжил Эрналь, наливая себе виски.
Захватив по ходу роскошно изданный буклет, взятый им в библиотеке после звонка Франсуазы, Эрналь уселся на серый велюровый диванчик, где уже устроился, закинув одна на другую свои длинные ноги Бруно.
— Вот сценарий фильма, возможно, он вам понадобится.
— Конечно. Рассчитывайте на меня, я им воспользуюсь.
— У меня есть другой, — улыбаясь, признался Эрналь.
— Может быть, у вас есть какие-то фото?
— Да, — ответил Эрналь так, будто не собирался показывать их журналисту.
Однако он поднялся и покопался в ящике стола в испанском стиле, достав оттуда с дюжину фотографий большого формата, предназначенных для витрин кинотеатров.
Прежде чем усесться, Эрналь, нахмурив брови, протер тыльной стороной руки место, где сидел минутой раньше.
— Это все брюки, — объяснил он Бруно, удивленно посмотревшего на него. — С замшей первое время всегда так.
Только сейчас журналист заметил оранжеватую пыль, оставшуюся на сером велюре диванчика.
Одну за другой Бруно просмотрел фотографии. Он узнал Франсуазу Констан, Эрналя и Фабриса Фонтеня.
Несколько дольше задержал взгляд на фотографии еще одной женщины, сидевшей на каменной скамейке на солнце. Она чем-то напоминала натурщиц Ренуара. Очевидно, своей дородной шеей и вялой улыбкой. Можно подумать, будто она только что поднялась с кровати или собирается лечь.
— Это… — начал Бруно и не закончил фразу.
— Даниэль Пакен, — пояснил Эрналь и выпил глоток виски.
— Почему она не снималась в других фильмах?
— Она прекрасно играла идиоток, не будучи таковой! Потому я и выбрал ее.
— Могу я оставить это фото?
Да.
Бруно засунул фото в буклет вместе с другим, где Эрналь был снят с Франсуазой Констан, держа ее за руку. Затем он просмотрел остальные снимки.
— У вас нет фото Лены Лорд? — спросил он мгновение спустя.
— Что? Разве нет? — ответил с напускным удивлением Эрналь. — Любопытно, я думал, что у меня есть одно или два…
Бруно разложил фото веером, и его взгляд остановился на совместном снимке двух пар: Эрналя с Франсуазой Констан, Фабриса Фонтеня с Даниэль Пакен. Слева на фото можно было различить женскую тень, падавшую на стену.
— Возможно, Лена Лорд? — спросил Бруно, указав пальцем на смутный силуэт.
Внезапное появление Тони помешало Эрналю ответить, и он был рад этому. Тони совершенно бесшумно поднялся по лестнице.
— Прошу прощения, — сказал тот с невинным видом.
Пройдя к книжному стеллажу, он взял там наугад один томик, Бруно мог поклясться в этом, и со слегка поджатыми губами вернулся в лавку.
— А эта Лена Лорд, почему она не снималась больше? — продолжил журналист, доставая из кармана блокнот и ручку.
Эрналь надул губы.
— Я даже не знаю. Может быть, из-за провала ее первой роли… Может быть, она вышла за какого-то типа, заставившего ее оставить кино. Я никогда больше ее не встречал. Впрочем, так же, как и Даниэль.
Его стакан был пуст, он склонился над столиком и наполнил его.
— Все еще отказываетесь? — спросил он, держа бутылку.
Бруно отрицательно покачал головой.
— Мадам Констан сказала мне, что вы сняли фильм за двадцать три дня.
— Двадцать два! — уточнил Эрналь, обращавший особое внимание на подобные вещи.
— С небольшой группой…
Гримерша, звукооператор и оператор. Трудно представить группу меньше! Я еще вам скажу, что сцены снимались в хронологическом порядке. Актерам это очень понравилось.
— Не в студии?
— Нет. Все в частном поместье одного друга, в Солони.
— Я полагаю, вы были очень дружны? — спросил Бруно.
— И да и нет. Окружение было разношерстным… Я хочу сказать, что мы испытывали те же чувства, что и наши герои. Но не в такой мере, чтобы на нас оказывал воздействие сценарий… Бедняжка Франсуаза не будет принадлежать к этому миру, ибо в конце сюжета она умирает!
Бруно безостановочно писал, тогда как Эрналь продолжал:
— Для сцен похмелья, занявших две трети фильма, мы действительно надирались; Фонтень был в восторге, это на нем ничуть не отражалось! Но девочки оказались не столь крепки, особенно вначале, ибо после первого же стакана они действовали в меньшем темпе, чем мы. Я предупредил оператора: снимать, снимать и снимать, даже если они выпадают из поля зрения, если они говорят дерзости, не останавливаться..
Эрналь разгорячился, воскрешая все в памяти, но умолк в тот момент, когда, как показалось Бруно, хотел сказать что-то важное… Важное для кого?
— Вот так! — заключил он, залпом опустошив свой стакан. — Этого достаточно для ваших заметок?
— Да. Спасибо.
— Еще одно: фильм должны показать повторно в «Шайо» на следующей неделе… Да, кстати…
Он протянул руку к телефону, снял трубку и спросил:
— Вы позволите?
— Прошу вас.
Эрналь набрал номер.
— Алло, ОРТФ?… Мадмуазель, я хотел бы поговорить с мсье Кассаром, меня зовут Жан-Габриэль Эрналь…
Последовала небольшая пауза, затем:
— Добрый день, дорогой… Да, я, естественно, был очарован. Именно поэтому я тебя и беспокою. Карвен, из повторного, хочет показать его в ближайшую среду, и так как он знает, что у вас единственная наиболее полная копия, я был бы признателен, если вы предоставите ее мне… Вы очень любезны, можно будет передать через ваших… Конечно, понял! Это на улице Висконти 17 бис… да, 17 бис. Еще раз спасибо, дорогой, до скорого.
Эрналь повесил трубку и повернулся к Бруно:
— Если вы желаете посмотреть фильм…
